Абеляшев И.

 

Царь как икона Христа.

Солид Императора Юстиниана II.  Второе правление (705-711 гг.).

Лицо и сан христианского Царя являются на

земле живым образом и подобием Христа Царя,

живущего на небесах. Как человек по душе своей есть

образ и подобие Божие, так и христос Господень,

помазанник Божий, по своему царскому сану есть образ

и подобие Христа Господа.

Святитель Дмитрий Ростовский.

 

В самом простом понимании икона – это изображение Господа Иисуса Христа, Святой Троицы, Божией Матери, ангелов, святых (в том числе и царей), а также событий из Священной и церковной истории. Само слово «икона» (eikon) греческого происхождения и означает: образ, изображение. Поэтому в связи с этим у тех, кому еще не раскрылся смысл выражения «Царь –  икона Христа», могут возникать мысли о возможности или отсутствии возможности визуального представления такого своеобразного Царского образа. Однако, выражение «Царь –  икона Христа» менее всего связано с внешним содержанием иконописного или иного художественного изображения, но по причине относительной простоты понимания такого изображения, лучше всего начать уяснять смысл этого святоотеческого выражения непосредственно в связи с ним.

Редчайшее изобразительное отображение утверждения святых отцов того, что Царь является образом (иконой) Христа, содержит одна из дошедших до нас византийских монет, отчеканенных  при Императоре Юстиниане II (685-695; 705-711 гг.), на которой нанесена надпись  «РАХ» (лат. мир).(1) Здесь нумизматические изображения и Христа, и Императора выполнены с четким внешним уподоблением Императора Христу. Попросту говоря, на этой монете Император своим лицом похож на Самого Христа.

Совсем иная, чем стилизованное изображение вымышленного внешнего подобия Царя Небесного и Царя земного на византийской монете, внешняя схожесть образа Спасителя и портрета Императора представлена на одной из русских икон Спаса Нерукотворного начала 19 в. Здесь, в силу особенностей академического письма, сходство иконы с портретом Императора Александра I еще более очевидно.

 

Икона Спаса Нерукотворного, написанная по портрету Императора Александра I.

(Журнал «Антиквариат», 2007, июль, стр.40)

Со времени грехопадения, когда человек уже не может общаться с Богом лицом к лицу, умопостигаемому, основанному прежде всего на истинном Богообщении (молитве) знанию Бога, постоянно не достает лицезрения Его как конкретной личности. Восполняют этот существенный недостаток православная икона и Царь – зримые вещественными очами символы Божественного присутствия среди людей. Их объединяет и уподобляет друг другу священное предназначение и глубокий духовный смысл, на что указывает и совместное  празднование утверждения догмата Иконопочитания и Торжества всего Православия, крепостью и защитой которого в основном всегда был Царь.

Представленные выше Царские изображения Второго и Третьего Рима, удаленные по времени более, чем на целое тысячелетие, не только самым простым образом представляют Императора как телесную икону Христа, но и могли в некоторой степени служить удовлетворению благочестивого желания православного народа лицезреть Царя как христа земного.

Глубоко и содержательно это желание выразилось во вдохновенной речи русского святителя Дмитрия Ростовского. «Прежде чем сподоблюся (если сподоблен буду недостойный) в будущем веке видеть Христа Господа, Царя Небесного, и веселиться о зрении Его пресветлого лица, – говорит святитель Димитрий, – вот я в нынешнем веке сподобился видеть лицо христа Господня, помазанника Божия, царя земного, Христианского православного Монарха, Ваше Царское Пресветлое Величество, и радостью исполняюсь. Исполняюсь я радостью по подобию сынов Сионских, о которых Давид сказал: Сынове Сiони возрадуются о Царе своем (Пс. 149,2)). < >

Как не могут радоваться о таком Царе сыны мысленного христианского Сиона? Кто ведь не возрадуется, увидя Христа Господа своего, сущего на небесах, как не истинный раб Его? Кто не исполнится радости, видя христа Господня на земле, как не истинный работник Его? < >

Такое лицо Царево я недостойный в обители моей, при иноческих и иерейских молитвах моих, в уме нося, и пресветлый Ваш Монарший Сенат душевными очами созерцая, к нему, как бы к приветствующему я в мыслях моих говорил: блажени очеса видящіи, яже вы видите, и слышащіи, яже вы слышите (Лк. 10,23).[Речь к великому Государю Архиерея Димитрия, егда еще Архимандритъ бывъ, съ Украйны прииде] (2)

Еще шире и содержательней представление о Царе как об иконе Христа связывается с пониманием Царского служения, с православным учением о священной власти Царя-Богопомазанника.

Издревле у верующего человека существовала потребность не только иметь истинные представления о Небесной иерархии, но и в формах устроения своей жизни, прежде всего общественной, хоть как-то ей соответствовать. Кроме того, желание иметь над собой  царя земного представляет собой еще и попытку в земных условиях установить гармонию потерянных отношений с Царем Небесным. В Священном Писании слово «Царь» применимо и к Богу, и к человеку и означает высшую степень власти.

Итак, «Бог по образу Своего небесного единоначалия утвердил на земле Царя; по образу Своего небесного вседержительства устроил на земле Царя самодержавного; по образу Своего Царствия Неприходящего … поставил на земле Царя наследственного» [святитель Филарет (Дроздов)]

Уже израильские цари являлись ветхозаветными прообразами Христа, Его иконой. «И царей, – говорит Евсевий Памфил, –  которых по указанию Божию пророки помазывали как некие изображения Христа; ибо сами они были прообразом царственной власти единого истинного Христа, Слова Божия, над всем царствующего.<…> Ибо все они имели отношение к истинному Христу, Божественному, Небесному Слову, единому Первосвященнику мiра, единому Царю всей твари, из пророков Отца единому верховному Пророку»  [Евсевий Памфил].  (3)

Как это не покажется странным, и римские императоры до Равноапостольного Константина были также отражением образа Христа Царя ибо, как говорили христианские авторы, “кесарь более принадлежит нам, нежели язычникам, поскольку он учрежден Богом” [Тертуллиан.8]. (4)

К тому же единодержавие римского кесаря утверждало единобожие. «Когда единый Бог, имея прекратить многобожие, прилично было и державствовать одному царю — кесарю. Вместе со всеми записывается и Христос. Господу и следовало записываться со вселенной» [Блж. Феофилакт Болгарский.Толкование на Евангелие от Луки, гл.2]

Еще языческую Римскую Империю святые отцы уже представляли образом Небесного Царствия. «Сравните вашу державу с Небесным Царством – обращается к языческим римским императорам св. Афинагор Афинянин. –   Подобно тому, как у вас отцу и сыну все покорны, ибо царская власть дана вам свыше («Душа царя в руке Божией», — говорит Дух пророческий), точно так же единственному Богу и Слову Его, нераздельно мыслимому Сыну все подчинено. Именно это следует вам принять во внимание прежде всего прочего» [ПРЕДСТАТЕЛЬСТВО ЗА ХРИСТИАН АФИНАГОРА АФИНЯНИНА, ХРИСТИАНСКОГО ФИЛОСОФА Императорам Марку Аврелию Антонину и Луцию Аврелию Колилоду, [властителям] Армянским, Сарматским, а наипаче всего философам, гл. 18]

Уже вполне определенно Икона Царя Небесного в образе земного Царя будет представлена в Царствование первого Православного Императора. «Время Его царствования Бог почтил тремя полными десятилетиями, даже немного более; а жизнь Его как человека, сохранил вдвое долее всей жизни царской, притом, явив в Нем подобие самодержавной Своей власти» [Евсевий Кесарийский. Четыре книги Евсевия Памфила, епископа Кесарии Палестинской о жизни блаженного василевса Константина, Гл. 5]

Власть Царя – в политическом смысле безгранична. Это следует из ее священного характера – Царь поставлен в полную зависимость от Бога, призван выполнять Его волю. Таким образом, неограниченность власти православного монарха – это «отказ от собственного самодержавия в пользу Божьей воли, которая ставит Царя, как представителя не народной, а Божественной власти». (5)

Из этого следует, что ограничить самодержавие это означает «выражаясь языком веры, упразднить верховную власть Божию в устроении общества». (6)

Русская икона Спасителя «Царь царем». Кон. 17 в.

В православной иконографии широко представлены два образа Господа Иисуса Христа как Царя. Как Небесный Царь и Судия Спаситель представлен образом Вседержителя (Пантократора – греч. Всевластный (παντοκρατωρ)). Как Царь царствующих и Господь господствующих – образом Царь Царем (Царь царей). Есть еще образ смешанной иконографии «Архиерей Великий — Царь Царей», но он более представляет Христа как архиерея. Название «Царь царей» имело место в истории земных царств.

Первым царем царей по существу в обозримом историческом прошлом стал Кир – правитель огромной могущественной Персидской (Ахеменидской) Империи.(7) Царь Кир неоднократно упоминается в Священном Писании и в первый раз – как предмет пророчества еще за полтора века до своего рождения: «Который (то есть Господь) говорит о Кире: пастырь Мой, и он исполнит всю волю Мою и скажет Иерусалиму: «ты будешь построен!»- и храму : «ты будешь основан!» «Так говорит Господь Помазаннику Своему Киру: Я держу тебя за правую руку, чтобы покорить тебе народы» (Исаия 44.28-45.1)

Титул «царь царей» по сути это то же, что и римский титул «Император» в эпоху Империи. По сути всеохватывающая неограниченная власть ахеменидского царя и несколько ограниченная власть Римского Императора до Диоклетиана, который по примеру Сасандского царства учредил в Римской Империи самодержавие, (8) выражала идею «миродержавного Царства – Царства по преимуществу, – способного и, значит, обязанного взять на себя ответственность за судьбу и благосостояние если не всего мира, то окружающих народов. Древнеперсидская формула «царь царей» имела отнюдь не исключительно квантитативный (то есть количественный, численно измеряемый) смысл «властитель многих городов, многих (меньших по размеру) царств», как часто думают, ни тем паче, «царь среди других царей», «первый среди равных». Это выражение означало именно «царь стоящий над другими царями». Это сверхцарская власть, как бы царская власть во второй степени, распространенная и на тех, кого остальной мир рассматривает как царей». (9)

Обладателями такой власти впоследствии стали византийские и русские цари.  Первые вполне переняли форму самодержавия у римских императоров. Последние вдобавок еще и стали генетическими наследниками самого Октавиана Августа. (10)

Таким образом, Царь наследственный, имея в виду еще, в отличие от Византии, крепко установившийся в России династический принцип, был особо характерен для Русского Царства и впоследствии для Российской Империи.

 

ПРИМЕЧАНИЯ.

(1) Надпись  «РАХ» (лат. мир) символизировала миролюбие римского Императора – его важнейшее  достоинство, провозглашавшееся еще со времен Октавиана Августа, который выдвинул лозунг, получивший название Августова мира (pax Augusta).

(2) Сочинения Святого Димитрия митрополита Ростовского, Т.1, издание 4-е, Москва, Синодальная типография, 1827 г., стр.50-54

(3) Евсевий Памфил. Церковная история, М., 1993, с.20

(4) Тертуллиан. Апология// Отцы и учителя Церкви 3 века, т.1, М., 1996

(5) Тихомиров Л.А. Единоличная власть как принцип государственного строения. – М.: ТРИМ, 1993с. 102

(6) Тихомиров Л.А. Там же  с. 112

(7) Царская надпись ахеменидов.

«Ахура Мазда есть великий бог, который создал эту землю, который создал это небо, который создал человека, который создал счастье для человека, кто сделал Дария царем, единственным царем многих, единственным правителем многих. Я Дарий, великий царь, царь царей, царь многих стран, царь на этом огромном пространстве, сын Виштаспы, Ахеменид. перс, сын перса, арий из арийского рода».(DNа 1-15)».

(8) Двор Диоклетиана даже представлял собой копию двора иранского правителя. Равноапостольный  Константин Великий перенес такой двор в Константинополь и сохранил римское самодержавие, учрежденное Диоклетианом.

(9) Лисовой Н.Н. «Святой Диоклетиан»: таинство Империи/ Трибуна русской мысли, М., 2002, № 2, стр.,66,59

(10) «Мы от Августа Кесаря родством ведемся», – писал шведскому королю Царь Иоанн Васильевич Грозный. Такое утверждение первого русского Царя было основано на древнейших отеческих преданиях. В «Сказания о Князьях Владимирских» об этом сообщается в форме подлинного исторического свидетельства:

«Бог вручил Египет и Клеопатру в руки Августу. Август же начал собирать дань со всей вселенной. Брата своего Патрикия поставил царем Египта; Августалия, другого брата своего, поставил властелином Александрии, Ирода же, сына Антипатра, аскалонитянина, за то, что тот почтил его, поставил царем над иудеями в Иерусалиме; Азию же вручил Евлагерду, родичу своему; Илирика же, брата своего, поставил правителем в верховьях Истра; а Пиона учредил правителем в Золотых землях, которые ныне называются Угорской землей; а Пруса, родича своего, послал на берега Вислы-реки в город Мальборк, и Торунь, и Хвоини, и преславный Гданьск, и во многие другие города по реке, называемой Неманом и впадающей в море. И жил Прус очень много лет, до четвертого поколения; и с тех пор до нынешних времен зовется это место Прусской землей.

И вот в то время некий воевода новгородский по имени Гостомысл перед кончиной своей созвал всех правителей Новгорода и сказал им: «О мужи новгородские, советую я вам, чтобы послали вы в Прусскую землю мудрых мужей и призвали бы к себе из тамошних родов правителя». Они пошли в Прусскую землю и нашли там некоего князя по имени Рюрик, который был из римского рода Августа-царя».

«Сказания о Князьях Владимирских» первой редакции. Издается по списку XVI в., РГБ, собр. Волоколамского монастыря, № 572, лл. 190—197 об.

В дальнейшем вплоть до Нового времени всегда отмечалась преемственная связь Российских  Монархов с Августом. Так, она подчеркивается и при венчании на Царство Императора Петра II (первого русского Императора, венчающегося на Царство): «изыде Великихъ Государей Царей Российских корень, и самодержавствоваху в Велицей России, от превысочайшаго перваго Великаго Князя Рурика, еже от Августа кесаря и обладающаго всею вселенною…».