Барсов Е.

Петр Великий

в народных преданиях северного края.

Петр Великий – первый из Царей заехал в наш северный край и обозрел губернии Вологодскую, Архангельскую и Олонецкую. По душе пришлась Ему эта суровая, дикая и непостоянная природа севера. Мхи дыбучие, горы толкучия и озера свирепыя стоят здесь испокон веку; в лесах витают здесь звери съедучие и змеи клевучие, на водах бушует падара – погода непомерная. Тяжелую борьбу ведет здесь человек с враждебной природой: чтобы только поддерживать здесь свое существование; нужно иметь «силу звериную, потяги надо держать лошадиные».

Было где расходиться богатырской натуре Петра «в этих лешиих болотах, лешиих озерах и мхах дыбучиих». По душе пришлось Ему и эти бурлаки, мужики – удалы, полесовщики, лодошники, рудокопы и торговые люди. Не богатство только лесов, не множество только горных пород встретил Он здесь, но и силы, знакомыя с судостроением и горным промыслом. Он всюду наталкивался здесь на нужды народа и возводил их в нужды государственныя.

Понятно, что такой Царь не мог быть забыт своим народом. И действительно, здесь помнят и Его время и Его дела; помнят Его походы, Его поступи и Его замашки.
Пусть рассказы о том будут не всегда точны в историческом отношении, но они дороги теми нравственными чертами, в которых рисуется народный образ Петра 1-го.

От Конды поехали на Вой-наволок: здесь трои сутки стоял на якоре гальет Царский, – была погода: да так и оставил Петр Первый Свое Царское слово: “Вой наволок”. Отсюда – на Повенец, а там больше реками до Сумы на ладьях. Тут прибыли в Соловецкую обитель – в киновию. Царь, по обычаю, зашел в храм к преподобному Зосиме, и Савватию, и Герману, сослужил молебен и выехал в море; стала сначала буря, а тут поднялся туман; ездил Петр восемь суток: никакого берега, не видать земли. На девятую ночь появился сон Ему: “Царю, был Ты в соловецкой киновии, что же Ты своима Царскама рукама раки святых не замнул?” Выстал Царь и рассказал этот сон своим гальетчикам. Вдруг в Его рассказе поднялся туман и показался монастырь верстах в трех, не дале, от гальета. Опять, оборотя, поехали в монастырь к Зосиме, и Савватию, и Герману, в киновию. Петр сослужил молебен преподобным, запер раки своима Царскама рукама и ключи с Собой захватил. Тут решилось Его Царское слово.

Рассказ этот показывает, что мысль о соединении волжских вод с северными не была кабинетным вдохновением гения Великого Петра, а напротив, она была подсказана Ему самим народом. Чрезвычайно любопытно, с каким глубоким вниманием отнесся Он к этой подсказанной идее и как быстро и энергично хлопотал о приведении ея в дело. Вот народный рассказ об этом.

«Двугожды Петр I имел проезд при деревне Шестовой. Через Вянги ручей; ехал Он в Архангельск; почтовая дорога тут пролегала и теперь виднеет. Крестьяна из окольных мест собрались во множестве, видимо-невидимо, на горе, верста будет от деревни; день был гулярный. Наместный староста с выборными на встречу вышли с хлебом-солью, как водится, по русскому обычаю. Выступил Петр I из коляски: росту Он высокого, ученья великого; хлеб-соль принял и с крестьянамы разговор держит: «Каково да вы крестьяна поживаете и за какой же у вас промысел есть»? Тут крестьяна пословечно Ему стали высказывать:

Близ четырех верст ниже сего места есть, надежа Государь, пристань Вянгинская. В Бадог гужем хлеб сюда возим, что идет снизу реками Волгою, Шекстною, Белым озером и Ковжею. С Бадог до Вянги на судах ехать не можно, вода не сошлась, верст на 5, а дале на Вянге быстрина, пороги на пристани.

Да строим еще, Государь, корабли мореходныя, гальеты, водовики и соймы, и с Вянги ходим мы шкиперами по Онегу и по Свири и по Ладожскому, для себя и с найму, и справляем хлеб на Пудогу и Поневец, а больше на реку Свирь и дале, в окольныя селения.

Приудумался Петр I, головой потряхивает и видит: живут тут люди не слепцы, не по канату ходят, народ сметливой, работной. Заложил Себе это слово на ум, и поехал дале. С тых пор эта гора зовется «беседная гора», и на той горе – часовня и молебствие бывает каждогодно в день Сошествия Святаго Духа».

В начале нынешнего столетия еще жив был сто-пятнадцатилетний старик Пахом, который был непосредственным свидетелем того, как Петр I, скоро после этой беседы, хлопотал уже о соединении этих вод. Седой, как лунь, этот старик подробно рассказывал, как Царь, в течение десяти дней, бродил по лесам и болотам и осматривал те места, где предполагалось соединить Ковжу с Вытегрою. Пахом описал даже англичанина Пери и русского Кормчина, сопровождавших при этом Петра, и указал то место, где Царь отдыхал от усталости в простом шалаше, сплетенном из древесных ветвей.

Близость Петра к народу была действительно необыкновенна. Слова Пахома, как нельзя, правдивы. Он любил заходить в крестьянские избы и расспрашивать крестьян об их житье-битие. Как на беседной горе, и не редко даже крестил у них детей. Но вот о том подлинный рассказ.

«Ехал Петр I-й на Свои чугунные заводы; в Святозере – остановка; лошадей переменяли. Зашел Петр I-й в избу и видит: суетятся, бегают. Што, скаже, за беготня. Бог дочку дал, в ответ Ему хозяин. Ну, скаже, поздравляю, а Меня поздравь с крестницей. Посылайте за попом».

Другой подобный рассказ показывает, что благосклонность Петра возбуждала соревнование в народе. Существует пословица, распространенная по всей России: «Вытегоры воры, у Петра Великого камзон украли». Благодаря этой пословице, сохранился рассказ о самом факте, который послужил поводом к ней.

Была стоянка в Вытегорском погосте; лошадей меняли; Петр I-ый ходил на Вянгинскую пристань; оборотя, пришел в избу, начал, собиратьсчя в дорогу и хотел надевать Свой камзон. Вдруг выступил вперед Гриша-простец, тамошний житель; за святого его почитали; рубил он правду и злых людей краснеть заставлял. Пал этот Гриша в ноги Петру и говорит:

«Надежа-Царь Государь! Не прикажи казнить, прикажи слово вымолвить».

«Говори, што те надо. Изрек Царь. Дай-ко Ты нам, надежа-Государь, этот камзол, – что по плечам откидывашь», – сказал Гриша.

«А куда ты кладешь Мой камзол»? Спросил Петр I-ый.

Тут Гриша простец возответствовал: Себе надежа-Государь, и тем, кто умнее и добрее на шапки, а шапки мы не токмо детям, но и правнукам запасем, на память Твоей к нам Царя-Батюшки милости.

Прилюбилось Петру I это Гришино слово, и Он подал ему свой камзол. «Добро, скаже. Вот тебе, Гриша, камзол; да смотри, не поминай Меня лихом».

Взяли Вышегоры этот камзол и пошили себе на шапки. Завидно стало жителям суседным и стали они говорить: «что вы-де камзол украли», и пронеслось это слово в Москву, а из Москвы во все города и с тых пор стали звать Вытегор – камзольниками – Вытегоры-де воры, у Петра Великого камзол украли».

Любопытен в том роде рассказ о блаженном Фаддее, который жил на Петровских заводах и будто бы Петру Великому был очень люб и ходил к Нему во дворец «безвозбранно», когда хотел. Предание чтит Фаддея за то, что он провидел кончину Петра Первого и предсказал Ему о том.

«Ходил этот Фаддей в черной одежде, опоясан ремнем, с железным посохом в руке. В последний раз Петр I-й имел разъезд на заводы. Уезжает Он, и говорит на прощание: «прощай Фаддей, в молитвах поминай и на путь благослови». Фаддей отвечал: «Господь Бог благословит вхождение и исхождение Твое отныне и до века. Сам плачет и слезы ронит: не бывать, скаже, не бывать, надежа Государь, не бывать в живых. Царь заметил последнее слово и велел арестовать юродивого. На другой год, как пришла к Нему смертная немощь, Он вспомнил о блаженном Фаддее; послал гонца в Петровские заводы, приказал освободить от ареста и производить ему, до смерти пенсион. На иной год умер и сам блаж. Фаддей».

Могила этого Фаддея в ограде Петрозаводского кафедрального собора, – и благочестивые люди до ныне чтут эту могилу.

Но чем особенно велик Петр I-ый в глазах народа, так это именно тем, что Он «на Царском троне был Работник». В самом деле, какое громадное впечатление на народ должен был производить Царь, который ходил по болотам, отдыхал в шалашах, рубил бревна и т.п.!

«Часто ездил в нашу лесную сторону Петр I. Где нунь-ко Петрозаводск (губернский город), тут стояла только мельница с избой. Приехал Петр I-ый и поставил тут завод чугунной, церковь во имя Петра и Павла и сад насадил. Приде, скажут, в завод и Своима Царскима рукама крицы дует, а бояра уголье носят; в молотобойню завернет и молот в руки и железо кует и это железо, в Питере, скажут, у какого-то барина до теперь хранится. «Вот – оно Царь так Царь, заметил Щеголенков. Даром хлеба не ел; лучше бурлака работал».

Нужно ли что-нибудь прибавлять к этому рассказу?

В Ладейном Поле, где Петр I-ый заложил собственными руками первый русский корабль и где также поставил Он церковь Петра и Павла, стоит теперь небольшой памятник с Его изображением и надписью: «да знаменует следы Великого сей скромный простым усердием воздвигнутый памятник». Его поставил действительно простой человек, тамошний уроженец, купец Сафронов, по собственному побуждению и на собственные средства».

Барсов Е. Петр Великий в народных преданиях северного края//

Беседа, Кн.5, Май, М.. 1872