Инна Доценко

Царское богомолье Северной Фиваиды.

Современная Икона «Иванов монастырь»,

написана трудами Инны Доценко.

 

СКАЧАТЬ ИКОНУ

В БОЛЕЕ ХОРОШЕМ КАЧЕСТВЕ

 

 

Описание Иконы.

 

На иконе изображен Иванов монастырь, расположенный в обители преп. Кирилла Белозерского (малый монастырь в основном монастыре).

Церковь Усекновения Главы Иоанна Предтечи, построенная в честь рождения Иоанна Васильевича (1531-1534), стоит на холме (на иконе в центре, над ней образ св. Иоанна Предтечи). Она была главной в Малом Ивановом монастыре.

Ниже этой церкви, по склонам, сейчас расположены с северо-западной стороны каменная сень над местом землянки и над древней бревенчатой часовней преп. Кирилла Белозерского (на иконе ниже Церкви Усекновения Главы Иоанна Предтечи без сени бревенчатая часовня и условно келья-землянка, а внизу слева клеймо с изображением пришедших для пустынного жительства на это место преп. Кирилла и Ферапонта).

За Церковью Усекновения Главы Иоанна Предтечи – трапезная церковь преп. Сергия Радонежского с приделом преп. Дионисия Грушицкого (на иконе показана таким же образом), построенная на пожертвование и по указанию Царя в 1560 г.

За церковью преп. Сергия Радонежскогокрепостная стена конца 16 в. (на иконе показана ее озерная, южная сторона (у стены монастыря плещется удивительное по размерам и красоте Сиверское озеро)). Она была сооружена  взамен первых деревянных укреплений Успенского и Ивановского монастырей (так называемый Старый город включал ограды обоих монастырей и тянулся на 1100 метров).

По линии прясла северной крепостной стены – церковь преп. Иоанна Лествичника над Святыми вратами. Святые ворота были возведены в 1524 году в числе первых каменных сооружений Кириллова монастыря, изначально венчались башенкой и только в 1572 г. над ними встал каменный храм преп. Иоанна Лествичника с пределом великомуч. Феодора Стратилата – небесных покровителей Царевичей Иоанна Иоанновича и Феодора Иоанновича (на иконе показано его строительство и образы святых Феодора Стратилата и Иоанна Лествичника).

Дальше на иконе под строительством изображен храм Архангела Гавриила с его образом, построенный, как и церковь Усекновения главы Иоанна Предтечи, по заказу Великого Князя Василия III в честь рождения наследника (Архангел Гавриил и св. равноап. Елена – небесные покровители Великого Князя и Великой Княгини. В день архангела Гавриила родился Василий III).

Еще ниже, внизу справа на иконе – изображение коленопреклоненных Великого Князя Василия III и Великой Княгини Елены Васильевны у мощей преп. Кирилла Белозерского, молящихся о даровании наследника.

Напротив слева от изображения храма Архангела Гавриила – клеймо с образом Царя Иоанна Васильевича, пишущего послание братии Кириллова монастыря. Другой Его образ на этой иконе размещен в самом верху на облаках, как и образ преп. Кирилл Белозерского, где Он уже представлен в схимническом одеянии.

 

«Ближе из Царственных особ к обители преп. Кирилла стоял Царь Иоанн Грозный. Она была полна для него семейными воспоминаниями, и сам он ее полюбил и сделал своим царским богомольем, даже имел намерение постричься в ней»

Летопись Кирилло-Белозерского монастыря.

 

В 1529 г. Великий Князь Василий Иоаннович со своей женой Великой Княгиней Еленою Васильевною ездили на богомолье на Белоозеро в Кириллов монастырь, чтобы разрешил Господь молитвами преподобного бесчадие  Княгини. Молясь о наследнике, супруги совершили паломничества и по многим другим святым местам,  но рождение Иоанна Васильевича Великий Князь воспринял как долгожданный  Божий дар конкретно по молитвам преп. Кирилла Белозерского. (1)

В честь рождения Наследника Василий III подарил обители преподобного Кирилла тысячу рублей и воздвиг в ней две каменные церкви: одну – во имя архангела Гавриила  в память дня своего рождения (26 марта) с приделом равноапостольных Константина и Елены, имя которой носила его супруга Елена Васильевна, и другую – во имя Иоанна Предтечи, ангела своего сына.

Перед неожиданно постигшей смертью в декабре 1533 года «вопрошал Василий III: есть ли игумен Кириллова монастыря в Москве (но его не было), так как давно у него было желание постричься в Кириллове монастыре, тогда отправил за игуменом Троице-Сергиевого монастыря Иоасафом».

Возможно, по примеру отца  Иоанн Васильевич также по-особенному расположился к обители преп. Кирилла и сделал ее Своим особым Царским богомольем.

Первый раз Иоанн Васильевич был здесь еще юношей в 1547 г. Об этом посещении он сам передает в знаменитом послании к Кирилловскому игумену. Как строги были порядки в обители в то время, свидетельствует случай с самим Царственным паломником: келарь отказал Царю дать рыбы, когда Царь пропустил обед на трапезе. Второй раз Иоанн Васильевич приезжал в Кириллов монастырь в 1553 г.

Летописец повествует, как в мае 1553 года во исполнение взятого на себя обета «поехал Царь и Великий Князь Иван Васильевич помолитися по монастырем: к Живоначальной Троице, да оттоле в Дмитров по монастырем, на Песношу к Николе; да тут Государь сел в суды в Яхроме-реке, да Яхромою на Дубну, да был у Пречистые с Медведеве пустыне, да Дубною в Волку, да был государь в Калязине монастрыре, да оттоле на Углеч и у Покрова в монастыре, да оттоле наусть Шукстны на Рыбну, да Шекстною вверх к Кириллу чудотворцу; да на Кириллове монастыре Государь молебеная совершив, учредив братию, да ездил един в Ферапонтов монастырь и по пустыням, а Царица Великая Княгиня была в Кириллове монастыре. И оттоле Царь и Государь поиде опять Шекстною вниз, да Волгою вниз на Романов и в Ярославль» (ПСРЛ. Т.8. Продолжение. С. 232).

Третий раз Царское паломничество в обитель преп. Кирилла состоялось в декабре 1565 г.(ПСРЛ, XIII, 400; Акты Археограф, экспед., т. I, № 270),четвертый раз – весной 1567 г.( ПСРЛ, XIII, 407).

В Кириллов монастырь ссылались на покаяние провинившиеся бояре, которые с собою и с своим богатством в монастырь вносили свои привычки, расходившиеся с древними обычаями монастыря; имели у себя слуг, не ходили на общую трапезу, построили за монастырской оградой для себя целую дворню и клети для всевозможных вин и барских припасов.

По этому поводу в сентябре 1573 года Иоанн Васильевич к игумену Косьме обратился со строгим посланием (2)бояре, придя к вам, ввели свои распутные уставы: выходит, что не они у вас постриглись, а вы у них; не вы им учителя и законодатели, а они вам. И если вам устав Шереметева (3) хорош – держите его, а устав Кирилла плох – оставьте его. Сегодня тот боярин один порок введет, завтра другой иное послабление введет, мало-по-малу и весь крепкий монастырский уклад потеряет силу и пойдут мирские обычаи. Ведь во всех монастырях основатели сперва установили крепкие обычаи, а затем их уничтожили распутники. Чудотворец Кирилл был когда-то и в Симонове монастыре, а после него был там Сергей. Какие там были правила при чудотворце, узнаете, если прочтете его житие; но Сергей ввел уже некоторые послабления, а другие после него – еще больше; мало-по-малу и дошло до того, что сейчас, как вы сами видите, в Симонове монастыре все, кроме тайных рабов господних, только по одеянию иноки, а делается у них все как у мирских, так же как в Чудовом монастыре, стоящем среди столицы перед нашими глазами, – и нам и вам это известно <…> Смотрите сами, что дает силу: послабление или твердость? А вы над гробом Воротынского (князя- ред.) поставили церковь! Над Воротынским-то церковь, а над чудотворцем нет! Воротынский в церкви, а чудотворец за церковью! Видно и на Страшном суде Воротынский да Шереметев станут выше чудотворца: потому что Воротынский со своей церковью, а Шереметев со своим уставом, который для вас крепче, чем Кириллов. Я слышал, как один брат из ваших говорил, что хорошо сделала княгиня Воротынская. А я скажу: не хорошо, во-первых, потому что это образец гордости и высокомерия, ибо лишь Царской Власти следует воздавать честь церковью, гробницей и покровом. Это не только не спасение души, но и пагуба: спасение души бывает от всяческого смирения. А во-вторых, очень зазорно и то, что над Воротынским церковь, а над чудотворцем нету, и служит над ним всегда только один священник, а это меньше, чем собор. А если не всегда служит, то это совсем скверно; а остальное вы сами знаете лучше нас. А если бы у вас было церковное украшение общее, вам было бы прибыльнее, и лишнего расхода не было бы – все было бы вместе и молитва общая. Думаю, и Богу это было бы приятнее. Вот ведь на наших глазах только в монастырях преподобного Дионисия в Глушицах и великого чудотворца Александра на Свири бояре не постригаются, и эти монастыри по Божьей благодати славятся монашескими подвигами».

В этом исторически особо важном  Царском послании  между прочим Иоанн Васильевич Грозный высказал Свое намерение принять монашеский постриг. Впервые это произошло, как Он Сам указывает, во время Его поездки в Кирилло-Белозерский монастырь, когда игуменом там был Кирилл, т. е. в промежутке 1564 – 1572 гг. Местом своих монашеских подвигов он выбрал малый Иванов монастырь.

Пожертвования и строительство Великого Князя Василия Иоанновича внесло изменения во внешнее устройство Кириллова монастыря и организацию его жизни.

Иоанно-Предтеченская церковь в благодарность за рождение Наследника была поставлена на «горе» (1531-1534), где первоначально поселился преподобный Кирилл, и с тех пор эта часть обители стала называться малым Ивановским или Предтеченским горским монастырем, а та часть обители, где размещался Успенский каменный собор со всеми многочисленными каменными и деревянными сооружениями, возведенными в нем в 15-16 вв., – большим Успенским.

До постройки церкви на этой территории Ивановского монастыря находились лишь кельи и часовня Кирилла, где хранился большой наземный чудотворный крест преподобного, поставленный им при основании монастыря.

В 1560 г. на крутом холме Ивановского монастыря уже Иоанном Васильевичем была сооружена еще церковь преподобного Сергия Радонежского с приделом Дионисия Грушицкого.

Служение проходило в том и другом монастыре, в том и другом жили старцы; единство сохранялось одинаковостью властей. В начале 16 в. в монастыре было три больницы. Две из этих больниц, стояли на горе в Ивановском монастыре. Про старцев, скончавшихся, говорилось, что они представились «на горе» «у Предтечи», то есть в Ивановском монастыре.

 

Примечания.

1)      Русский народ тоже рассматривал это событие как настоящее чудо.

Юродивый Домитиан предсказал Елене, что она родит «Тита – широкого ума». «Его пророчество было очень точным, и даже в нескольких значениях. Во-первых, насчет «широкого ума». Во-вторых, римский император Тит Веспасиан Флавий был великим полководцем, как и Иван Грозный. В-третьих, оба они снискали огромную любовь своего народа. В-четвертых, именно Тит явился орудием Божьей кары над иудеями за распятие Христа. А в-пятых, Домитиан четко предсказал дату рождения: 25 августа (по нов. стилю 7 сентября) – день апостола от 70-ти Тита, епископа Критского.

С этим связано еще одно чудо – дата рождения Царя лежит рядом с Собором Московских святых, раз в несколько лет они совпадают. А в ночь самого рождения разразилась сильнейшая гроза. В принципе, грозы для конца лета – явление не столь уж редкое. Но гроза 25 августа была отнюдь не рядовой, а настолько мощной, что ее сочли нужным занести в летописи.

Чудом было и то, что после смерти отца и убийства матери ребенку Ивану Васильевичу удалось уцелеть среди захвативших власть бояр-заговорщиков» (Шамбаров В. Чудеса Грозного Царя»// Первый и последний, 2010, май).

2)      Послание Иоанна Васильевича Грозного было написано в ответ на грамоту братии Кирилло-Белозерского монастыря, просившей, очевидно, Царя о «наставлении».

3)      Причиной «смущения» в монастыре была борьба между двумя сосланными в монастырь Царем  влиятельными монахами – Ионой, бывшим боярином Иваном Шереметевым, и Варлаамом (Василием) Собакиным.