Опричные резиденции
Царя Иоанна Васильевича Грозного.
Икона святаго благоверного Царя Иоанна Васильевича Грозного (2019 год).
На иконе изображен образ Царя и три опричных резиденции: Опричный двор в Москве, Александровская Слобода и Вологда (Насон-град – это каменная крепость, сооруженная при Иоанне Васильевиче). Образ написан трудами Инны Доценко.
Икона “Создание собора Святой Софии в Вологде” (2019 г.)
Образ написан трудами Инны Доценко.
Инна Доценко.
Опричнина или, как она еще называется в русских летописях, «государева светлость опричнина», является важнейшим мероприятием святого Благоверного Царя Иоанна Васильевича Грозного.
Опричный «перебор людишек», тысячи лучших царских слуг «выбором ото всех городов» был начат Царем задолго до официального утверждения опричнины. В сопровождении этой избранной «тысячи» Царь Иоанн Грозный и отъехал в Александровскую слободу зимой 1564 года.
Перед этим, в декабре этого же года, в Москве Он прилюдно сложил с себя монаршее облачение, венец и посох, объявив, что уверен в ненависти к Себе и своим близким многих бояр и их желании «передать русское государство чужеземному господству», вследствие чего Он расстается с Царским положением. После этого Царь долго ходил по московским храмам и монастырям, а затем отправился из Москвы вместе со своей семьей, а также с избранными приказными, дворянами и представителями старомосковских боярских родов, которые сопровождали Его в полном боевом снаряжении и с заводными конями (со служилыми людьми отправились и их семьи). Некоторых Государь отправил назад, а с ними письмо митрополиту Афанасию и «чинам», где сообщал, что «… передает … свое царство, но может прийти время, когда он снова потребует и возьмет его».
«В первых числах января 1565 года он отправляет с Константином Дмитриевичем Поливановым (позднее – видным опричным воеводой) новое письмо в Москву. В Царском послании говорилось, что старый Государев двор занимался казнокрадством и разворовыванием земельных владений, а главную свою работу – военную службу – перестал должным образом исполнять. «Бояре и воеводы… от службы учали удалятися и за православных крестиян кровопролитие против безсермен и против Латын и Немец стояти не похотели»… А когда Государь изъявил желание «понаказати» виновных, «… архиепископы и епископы и архимандриты и игумены, сложася з бояры и з дворяны и з дьяки и со всеми приказными людьми, почали по них… царю и великому князю покрывати». Не видя выхода из этой ситуации, Государь «… оставил свое государьство и поехал, где веселитися, иде же его, государя, Бог наставит». Столичный посад получил от Государя письмо совершенно иного содержания. На посадских людей, говорилось там, «…гневу… и опалы никоторые нет». (1)
Опричнина была введена 5 января 1565 года, когда Царь Иоанн Васильевич Грозный уже был в Александровской Слободе.
Единственное из сохранившихся изображений Александровской Слободы времени Царя Иоанна Васильевича. Гравюра датского посла в Москве, в свое время непосредственно там побывавшего. На ней хорошо изображено “железное кольцо” из опричников, служившего охраной Грозного Царя.
До нас не дошло самого указа о введении Опричнины. Но сохранился другой документ.
Во время тяжелой болезни летом 1572 года Царь Иоанн Васильевич Грозный составил завещание, в котором благословляя детей Своих Ивана и Феодора, одного Царством Русским, другого – уделом, между прочим, писал: «А что есми учинил опришнину, и то на волю моих детей, Ивана и Феодора, как им прибыльнее, и чинят, а образец им учинен готов».
Созданная Государем Иоанном Васильевичем Опричнина многим походила на монастырское братство или на военно-монашеский орден, предназначенный для защиты единства государства и чистоты веры.
Александрова слобода была перестроена и являлась внешним и внутренним подобием монастыря, можно сказать, была монастырем в миру. Несколько сотен ближайших Царских опричников составляли Его братию, а Царь Иоанн называл себя «Игуменом всея Руси». Опричники носили монашеское одеяние (скуфейки и черные подрясники). Слободская жизнь, как и в монастыре, регулировалась монастырским общежительным уставом, который написал Сам Царь.
Ливонский дворянин Крузе Э. оставил свои воспоминания об опричном монастыре: «В колокола звонят он (Иоанн Грозный) сам, его два сына да пономарь, все вместе. Рано, в 4 утра, все члены братства должны находиться в церкви. Отсутствие, кроме случая тяжелой болезни, строго наказывается, и виновный, кто бы он ни был, бросается в монастырскую тюрьму на 8 дней на покаяние. Во время Богослужебной службы Царь поет вместе с другими до 10 часов. К этому времени бывает готов обед, и братия, по выходе из церкви, садится за стол, но Царь, по должности настоятеля, во все время обеда, стоя, читает им назидательные книги». Таким образом, Сам Царь Иоанн Грозный и Его опричная братия стояли на молитве 6-8 часов в день (на общественном богослужении), не считая сугубых келейных молитв.
Александровская слобода стала центром «особого государства» и в некотором смысле столицей России, поэтому здесь заключались важнейшие торговые договоры, проходили дипломатические приемы. Кроме того, здесь было много сделано для развития образования и национальной культуры.
В Александровскую Слободу привлекаются самые лучшие силы из разных городов Русского Царства – художники, писцы, печатники, певцы. По личному указу Царя храмы украшаются росписями, прославляющими московских государей и Богоизбранность России. В Слободской типографии ученик Ивана Федорова Андроник Невежа продолжает русское книгопечатание. Прославленный композитор XVI в. Феодор Христианин создает при ее дворе школу древнерусского пения. Одно из крупных культурных явлений XVI в. – Лицевой летописный свод также связан со Слободой.
Тем временем, в 1565-1567 гг. в Москве строится опричный двор (или, иначе, Опричный дворец) – политическая резиденция «Государева удела».
Сейчас напротив Кремля, на противоположном от него берегу реки Неглинки, спрятанной ныне в подземный коллектор, возвышается Ваганьковский холм. Более всего он известен по дому Пашкова (XVIII в.) и корпусам библиотеки им. Ленина (XX в.), но в царствование Иоанна Васильевича Грозного где-то на этом месте и размещался Опричный двор.
«Он (Царь Иоанн Васильевич Грозный) отделил в Опричнину не только многие города и волости, но также и некоторые улицы Москвы, весь юго-западный угол тогдашняго городскаго населения, начиная от москвы-реки, Остоженку, Пречистенку, Арбат и по Никитскую, тот именно угол, где издревле помещались различные хозяйственные и служебные заведения царского дворца». (2)
Согласно современным исследованиям, в Опричнину вошла часть Москвы от Никитских ворот до берега Москва-реки, то есть район Арбата, Знаменки, Воздвиженки, Чертополья. Если обобщенно сказать, то все, что находилось на правом берегу Неглинки, стало называться Опричной стороной. На этом месте Царь велел снести все стоявшие там усадьбы и построить Опричный двор. Его начали строить в 1655 году и закончили в 1657-м. В эту опричную резиденцию Царь Иоанн Васильевич переезжает 12 января 1567 года.
Опричный двор или, как его называли еще иностранцы, Опричный замок был построен на берегу Неглинки на расстоянии ружейного выстрела от кремлевской стены, которое в XVI веке составляло 200-250 метров. Сейчас это совпадает с современным уровнем ограды Старого университета.
В то время река имела высокий берег вдоль своего русла там, где сейчас улица Маховая, но ее пойма была сырой и заболоченной, и только местами не затапливалась в половодье.
Возможно, Неглинка получила своё название из-за топей и болот в своем русле. В половодье она заливала долину, определяемую теперь местностью от гостиницы «Москва» до здания Государственной думы, улицу Петровку до Рахмановского переулка, окрестности Цветного бульвара.
В древности эта река была важным средством сообщения, защищала Боровицкий холм от нападений с запада и северо-запада, на ней строились плотины, сооружались мельницы.
Но прежде доминирования Боровицкого холма, почти 900 лет назад на месте нынешней Москвы было несколько сел и деревень. Они живописно располагались, как по берегам Москва-реки, так и по берегам Неглинной.
В эпоху первоначального заселения Боровицкого холма Ваганьковский холм, расположенный на противоположном берегу Неглинной, был не особенно заросший и не так высок, как Боровицкий. Он переходил в открытое место, которое в древних актах называется “вспольем”.
Здесь археологами были обнаружены следы сельского поселения второй половины XII века. В XIII веке оно исчезло. Спустя век там застройка возобновилась. На гребне Ваганьковского холма жили люди, засаживающие свои огороды.
Возможно, во времена первых поселенцев на Боровицком холме Ваганьковский холм служил и для общественного пользования. “По обычаю тех времен подобные возвышенные места по соседству с поселениями, как показывают археологические исследования, обыкновенно отводились для погребения умерших, и очень возможно, что уже в отдельные языческие времена здесь было кладбище. Те же места служили в старину и для других общественных целей: для общественных молений, жертвоприношений и игр… Можно допустить, что самое кладбище, так и прилегавшие к нему пустыри, уже исстари были местом общественных увеселений, потешных игр, кулачных боев и т.п., а, может быть, и языческих молений, пока это место не было освящено построением здесь христианских храмов. Интересно при этом обратить внимание на то скопление церквей, которое здесь существовало, как на самом Ваганькове, так и по окраинам его: как будто с особенной настойчивостью старались очистить это место от остатков языческой старины. Боле 12 церквей здесь сосредоточено было чуть ли не в одном околотке. Кажется, нигде в другом месте древней Москвы не наблюдается подобный факт». (3)
Как общественное место, в конце концов, не позже 15 в. Ваганьковский холм вошел в состав вотчинных земель Великого московского князя. Жена Великого князя Василия 1 Софья Витовтовна уже владела Ваганьковым и жила там в своем “дворе”. Ее сын Василий II тоже некоторое время здесь жил после пожара 1446 г.
Получив это место, Иван III “подобно тому, как Владимир Красное Солнышко любил удаляться из Киева на берег Днепра в село Берестово, заботился об его украшении и имел там свой частный дворец , где он предавался отдыху и развлечениям, – так Иоанн III удалялся из своего города за Неглинку в свой частный дворец в часы досуга. С тех пор Ваганьково уже не выходило из владений великих князей”. (4)
При сыне Иоанна III, Великом князе Василии III Иоанновиче медиоланский зодчий, знаменитый Алевиз строит церковь Благовещения в Ваганькове по поручению князя, обрадованного рождением наследника Иоанна, будущего Грозного (в день архангела Гавриила, возвестившего благую весть Деве Марии, родился сам Василий III).
Эта церквь называлась “церковь Благовещения обыденная”. В 1816 г. по решению архиепископа Московского Августина она была разобрана.
Кроме «обыденной» церкви Благовещения в Ваганьково в благодарность Богу за рождение сына Великий Князь Василий III построил еще храм Вознесения в Коломенском и две церкви в Кирилло-Белозерском монастыре: в честь архангела Гавриила и Усекновения Главы Иоанна Предтечи. Последняя впоследствии стала главной в Малом Ивановом монастыре, устроенном для себя внутри обители преподобного Кирилла Белозерского Иоанном Васильевичем Грозным.
«Границы территории Опричного двора (между современными улицей Воздвиженкой, Романовым переулком, Большой Никитской улицей и Моховой улицей) были уточнены во время археологических наблюдений при строительстве метро в 1934 году.». (5) Его единственное описание составлено бывшим опричником Генрихом Штаденом. (6) Вот что он про него пишет: «Великий князь приказал разломать дворы многих князей, бояр и торговых людей на запад от Кремля, на высоком месте в расстоянии ружейного выстрела (это примерно 200- 250 метров и соответствует уровню выходящей на Моховую ограды Старого университета – Д.И.); очистить четырехугольную площадь и обвести эту площадь стеной. На одну сажень от земли выложить ее из тесаного камня, а еще на две сажени вверх из обожженных кирпичей (в общей сложности 6м). На верху стены были сведены остроконечно, без крыши и бойниц; протянулись они приблизительно на 130 саженей (260 м) в длину и на столько же в ширину; с тремя воротами; одни выходили на восток, другие на юг, третьи на север…»
Главные ворота замка поражали царским величием. Штаден пишет: «Северные ворота находились против Кремля и были окованы железными полосами и покрыты оловом… На них было два резных разрисованных льва, вместо глаз у них были пристроены зеркала. Один (лев) стоял с раскрытой пастью и смотрел к земщине, другой, такой же, смотрел во двор. Между двумя львами стоял двуглавый черный деревянный орел с распростертыми крыльями и грудью в сторону земщины…»
О внутренней территории опричного замка Штаден сообщает: «Там были выстроены три мощных постройки, и на каждой наверху на шпице стоял двуглавый орел, с грудью обращенной к земщине.
От главных построек шел переход через двор до юго-восточного угла. Там перед избой и палатой были выстроены низкие хоромы с клетью (клеть – хозяйственная постройка) вровень с землей. На протяжении хором и клети стена была сделана на полсажени ниже для доступа воздуха и солнца. Здесь великий князь обычно завтракал или обедал. Перед хоромами был погреб, полный больших кругов воску… Ввиду сырости весь двор был засыпан белым песком на локоть в вышину…
Возле северных ворот находились все поварни, погреба, хлебни и мыльни. Над погребами были сверху надстроены большие сараи с каменными подпорами прозрачно прорезанными в виде листвы…
Перед великокняжескими воротами находился маленький помост, подобный столу; на него всходил великий князь, что бы сесть на коня или слезть с него.
Столбы и свод лестниц были украшены резьбой под листву. Переход (гульбище) шел кругом всех покоев и до стен. Этим переходом великий князь мог пройти сверху от покоев по стенам в церковь, которая стояла вне ограды перед двором на восток. Церковь эта была выстроена крестообразно, и фундамент ее шел вглубь на восьми дубовых сваях…
Другая лестница (крыльцо) была по правую руку от великокняжеских ворот. Под лестницами и переходом держали караул 500 стрелков…»
В 60-х годах XVI столетия опричной резиденцией Царя Иоанна Васильевича Грозного становится северорусский город Вологда. Причем, как говорят историки, Грозный Царь даже намеревался в Вологду перенести столицу Руси, и это не всего лишь только предположение – в наше время все более и более обнаруживается бесспорных существенных фактов, подтверждающих, что Вологду Грозный Царь основательно готовил к принятию статуса стольного града.
Строительство каменного собора в центре вологодского кремля на берегу реки Вологды началось по Царскому распоряжению в 1568 и закончилось в 1570 году.
“Лета 7076 (1568)” – сообщает летопись 1716 года, составленная Иваном Слободским, – “Великий Государь Царь Иван Васильевич повеле соборную церковь во имя Успения Пречистыя Богородицы поставить внутри города у архиерейского дому, и делали ю два года, а колико зделают, то каждого дня покрывали лубьем и другими орудии, и того ради оная церковь крепка наразселины” [Иван Слободской. Летописец. 1716 год]. ”Внутри города”, то есть внутри вологодской каменной крепости, строительство которой было тогда начато по Царскому указу. (Иван Васильевич Грозный лично наблюдал за строительством Вологодского кремля, часто и подолгу останавливался в Вологде, но это строительство не удалось завершить, и со временем от крепостных стен ничего не осталось).
Софийский собор ныне является единственным сооружением, оставшимся от широкомасштабного строительства Грозного Царя в Вологде, и до сих пор играет важную роль в общем архитектурном ансамбле этого города. «Строителю Софийского собора (предположительно им был Розмысл Петров), – указывает в своей книге «Моя Вологда. Прогулки по старому городу» популяризатор Вологды А. И. Сазонов, – удалось выполнить задачу максимум; средствами зодчества выразить существенную черту эпохи – идею укрепления централизованной власти <…> Цельность, мощь и легкость удивительным образом сочетаются в облике вологодской Софии и вызывают гордость за державу и человека-создателя. Подчиненный ясному единому замыслу, собор больше говорит об эпохе Ивана Грозного, чем иной роман».
В 1571 году Иоанн Васильевич уезжает в Москву, и начатое Им строительство в Вологде прекращается. Вероятно, Царь покинул Вологду в связи с начавшимся распространением сильного морового поветрия. Кроме того, в том же году на Москву напал крымский хан, но до сих пор до конца не ясно, что побудило Царя покинуть Вологду и вернуться в Москву.
Софийский собор, к тому времени в значительной мере уже был завершен. Оставались только работы по его отделке, и не доставало внутреннего убранства, однако, долгое время, вплоть до 1587 года он стоял неоконченным, пока Царь Феодор Иоаннович не приступил к его достройке. В 1588 году был освящен Престол его придельного храма во имя Усекновения главы Иоанна Предтечи, небесного покровителя Иоанна Васильевича Грозного, а его главный престол – только в 1612 году в честь Софии Премудрости Божией.
Согласно же летописи 1716 года, составленной Иваном Слободским, первоначально планировалось посвящение вологодского собора Успению Богоматери. Почему же собор освятили в честь Святой Софии?
Дело в том, что празднование Успения Богородицы на Руси связано со Святой Софией.
В Византии же празднование Успения «вовсе не было связано с именем Софии. Эту связь устанавливают только в Новгороде. И устанавливают очень прочно. В 16 веке строятся Софийские храмы в Вологде и в Тобольске (заложен в 1587 г.). Оба храма оказываются Успенскими. Здесь, конечно, сказывается прямое влияние Новгородского примера. Вологда всегда была связана с Новгородом, а в Тобольске первые владыки были из новгородцев». (7)
Освящение вологодского собора в честь Святой Софии, скорее всего, указывало на его статус, который дал бы ему сам Грозный Царь – Святая София Вологодская должна была стать монументальным символом Царства, символом Царственного достоинства и власти.
“Мать нашего Царства», – говорил о Софии Константинопольской Император Юстиниан.
По примеру Царствующего града Софийские храмы воздвигались во многих местах. И замечательно, почти всегда Софийскими оказываются великие, соборные или митрополичьи церкви.
В известном смысле имя “Софии” становится как бы нарицательным для обозначения великих или главных церквей». (8)
Примечания.
(1) Володихин Д.М. Опричнина и «псы государевы, М., 2010, с. 32, 33
(2) Забелин И.Е. Опричный дворец царя Иоанна Васильевича, М., 1893)
(3) Янчук Н.А.Старое Ваганьково и дом бывший Пашкова, М., 2017, с.20-21
(4) Янчук Н.А., Там же, с.28-29
(5) Википедия
(6) Генрих Штаден «Записки о Московии» http://hrono.ru/dokum/1500dok/shtaden.php
Это сочинение Штадена предназначается Его Римско-кесарскому величеству, королю венгерскому и Чешскому, императору Рудольфу II и является шпионским донесением о наилучшем варианте захвата Москвы.
(7) Флоровский Г. О почитании Софии, Премудрости Божией, на Руси http://proroza.narod.ru/Florovsky.htm
«Позже и, очевидно, по Тобольскому примеру, во имя Св. Софии, Премудрости Божией, была устроена первая русская церковь для русских паломников в Пекине, освященная в 1695 г.; впрочем, ее называли обычно Никольской, по чтимому в ней образу Св. Николая. И вскоре ее заменяют Успенским храмом (в 1732 г.)» (Флоровский Г., Там же).
(8) Флоровский Г., там же.
